Дорога, ведущая из Падуи в Кастельфранко, лежит через городок Пьомбино Дезе, в котором она превращается в главную улицу. На ней-то, в самом центре городка, за оградой элегантной чеканки с замысловатым гербом над воротами парит прославленная вилла Корнаро.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

           

 

По сравнению со слегка коренастыми, приникшими к земле усадьбами вроде Эмо и Барбаро, эта — сплошной мажорный аккорд колонн. И даже двойной аккорд: кудрявые коринфские наверху, ионические внизу. Балует взор и влюбляет в себя двойная лоджия Корнаро! И глаз не сразу улавливает одну тонкость. Незаметно для всех «аккорд» этот взят с несколько еретическим «диезом»: колонны-то смоделированы в обход строгих классических правил. Согласно завету Витрувия, ионические и коринфские должны быть одинаковы в обхвате, и только разнятся по высоте за счёт более высокой капители последней. Палладио нарушает правила и делает колонны верхнего яруса на одну пятую тоньше нижних. Однако аккорд в результате отнюдь не режет слух, как бывает, когда ущемляются ордерные правила, но напротив убедителен в своей новой гармонии.

           Но это работает подспудно. В очередной раз Палладио показывает себя мастером, как говорят в психологии, «сублиминарного месажа», работающего на подсознание, — что мы уже наблюдали на примерах вилл Пойяна и Фоскари. Не сразу отдаешь себе отчёт и в том, что главный фасад, выходящий на via Roma, представляет собою грациозную и подспудную же аллюзию на тему римского Колизея, два верхних яруса которого, как известно — ионический и коринфский. Разумеется, вряд ли можно приписать подобное решение прямому влиянию Колизея. Перед нами— архиклассическая схема, повторяющая тысячи древних построек, и согласная на сей раз с правилами Витрувия.

            Настойчивое использование этих ордеров припишем, скорее, подсказке,идущей от самого слова «вилла», которое, как и русское «дача» — женского рода. Случайность ли, что почти во всех виллах, когда Палладио использует ордер, то это именно так называемый «женский ордер», каковыми являются ионический и коринфский? Напомним: ионический некогда был придуман на основе пропорций женского тела. Ионийцы, как пишет Витрувий, измерив женскую ступню по отношению к росту (стройной) женщины, выяснили, что ступня составляет восьмую его долю, и таковы же отношения диаметра ионической колонны к её высоте. Что касается коринфского ордера, он отличается от ионического только пышной капителью (олицетворяющей собой расцвет юного существа). Про капитель эту уместно здесь будет привести поэтичную историю её возникновения. «Одна девушка, уроженка Коринфа, уже достигшая брачного возраста, заболела и умерла, — сообщает Витрувий. — После похорон её кормилица, собрав несколько вещичек, которые эта девушка берегла при жизни как зеницу ока, уложила их в корзинку, отнесла к гробнице и поставила на могилу, а чтобы они подольше сохранились под открытым небом, накрыла их черепицей. Эта корзинка случайно была поставлена на росток аканфа. Тем временем, с наступлением весны, росток аканфа, придавленный этой тяжестью, пустил листья и стебельки, которые разрослись по бокам корзинки и прижимаемые в силу тяжести углами черепицы принуждены были загнуться в виде оконечностей волют. В это время Каллимах, которого афиняне очень ценили за изящество и утончённость его мраморных работ, проходя мимо гробницы, обратил внимание на эту корзинку и на нежность обросших её молодых листьев. Восхищённый новизною вида и формы, он сделал для коринфян несколько колонн по этому образцу, определил их соразмерность и установил с этого времени правила для построек коринфского ордера».

              Как ни предостерегает нас рассудок от хождения в область опасных аналогий, трудно удержаться от предположения, что женский ордер идейно связан с тем, что управление хозяйством и наведение порядка (ордер= порядок) в европейском представлении — женское дело. Не менее женской прерогативой считается также искусство нежиться и услаждаться (arte dell’ozio). К этому «искусству праздности» феномен виллы тоже имеет прямое отношение. Именно здесь деятельно культивировался otium (безделье) — непростое искусство ничегонеделанья.

              Столь же не случайно, что все хозяйственные рабочие пристройки-флигели на виллах у Палладио последовательно убраны приземистыми дорическими колоннами, либо вообще тосканскими (самый грубый и мужской из ордеров - даже не мужской, как дорический, а мужланский).

              Всё это выглядело бы натяжкой, если бы сам Витрувий не велел выбирать ордер сообразно характеру постройки. Античная эстетика очень осмысленно употребляла ордер. Так, храмы Гераклу, воительнице Минерве или Марсу строились в дорическом, а посвящённые Прозерпине, Венере, Флоре или нимфам — в коринфском, святилища Юноны или Дианы — в ионическом стилях. Выбор женского ордера объясняется здесь ещё и тем, что вилла строилась в преддверье свадьбы её заказчика и мыслилась как подарок молодой жене.

              Но колонны совсем не главное в этом здании. Здесь они служат лишь

изящной маскировкой совсем иной интриги, закручивающейся у Палладио, как обычно, вокруг планиметрии, игры объёмов. Пространственная драматургия— мужская, в сущности, радость (много ли, по совести, геометров среди женщин?). Коллизия же— не в том, как закручены и прихотливо связаны комнаты с центральным залом (чехарда: через одну). И не в замысловатом отношении расстояния между колоннами к их высоте...